Савэцкый мыр в РСФСР и СССР 50 лет назад
Jul. 17th, 2022 01:46 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
voblya_riverРепост из ЖЖ Обогуева - хорошая иллюстрация того, как (б)левотина обустраивает жизнь на оккупированных территориях. Важно, что описываемый трэш творится и там, где боев ВМВ небыло.
Дореволюционный уровень среднедушевой обеспеченности городского населения жильём (8.2 м2 жилой площади на одного горожанина в 1917 году) восстановился, согласно сведениям ЦНИИЭП Жилища Госстроя СССР, лишь около 1975 года [270].
Только около того же времени едва начала заканчиваться и советская эпоха землянок и бараков. Предсовмина РСФСР в 1971-1983 гг. М.С. Соломенцев вспоминал, как в начале 1970-х в поездке по Брянской области видел целую деревню, которая с Отечественной войны продолжала жить в землянках [271], причём это было нередким явлением: в мемуарной записи относящейся к 1972 году Соломенцев сообщает, что на территориях РСФСР перенесших более четверти века перед тем немецкую оккупацию «сельские жители, да и немало людей в городах [по-прежнему] проживают в землянках и полуземлянках, я видел это сам» [272].
Однако проживание в землянках охватывало не только территории некогда перенесшие немецкую оккупацию, но и глубокого прежнего тыла. Соломенцев свидетельствует, что в Караганде начала 1960-х гг. «большинство живёт в трущобах, в землянках», и всё это, «как правило, возле шахт и обогатительных фабрик, где [...] земля проседает, образуя воронки, в которых собирается и стоит круглый год вода». Градостроительство при этом ведётся за счёт сноса в первую очередь именно пригодного жилья, и это при его острейшей нехватке: «В Алма-Ате [...] проспект имени Абая "пробит" через всю столицу за счёт сноса прекрасных, утопающих в садах индивидуальных домов. Ради чего? Можно ли это делать, когда тысячи шахтёрских семей живут в Карагандинской области в невыносимых условиях?»
«Мне удалось однажды показать трущобы Караганды секретарю ЦК КПСС Фролу Романовичу Козлову (в то время его считали вторым лицом в партии)», продолжает Соломенцев. «Он буквально пришёл в ужас и сказал, что это, вероятно, единственные экземпляры оставшиеся от прошлого. Но местные руководители шахт, обогатительных фабрик, комбината "Карагандауголь" предложили ему поехать в любой другой город, на любую шахту, которую он сам назовёт, и своими глазами увидеть, в каких ужасных условиях живёт большинство шахтёрских семей. Мы побывали на одной из "улиц" около шахты и обогатительной фабрики Караганды. Это фактически улица-землянка. Войдя в неё с одного конца, мы прошли несколько десятков метров как по тоннелю, по обеим сторонам которого было множество фанерных, собранных из разных старых ящиков дверей. Заглянув в некоторые из них, мы увидели котлованы, кое-как укреплённые, чтобы не обвалились, в которых ютятся и стар и млад, и инвалид, и жена, и сын погибшего в шахте главы семьи. Все выглядели грязными, неухоженными, необустроенными, как переселенцы после стихийного бедствия», и «живут они в этих условиях не один год, а подолгу [...] В сопровождении Козлова был и Кунаев. Объясняя ситуацию, он ссылался на Москву, что мало выделяет денег на жилищное строительство». «И что характерно», продолжает Соломенцев, «среди них [жителей землянок и трущоб] мы не встретили ни одного казаха» – в скотских условиях содержались именно русские [273].
То же потом повторилось на Целине в начале 1960-х гг.: «Создали крупные совхозы, а люди жили в большинстве в тяжелейших условиях – в землянках, в дряхлых, в невесть из чего построенных хибарах и палатках» [274].
Автор этих строк в начале 1970-х гг. в Кургане, будучи ребёнком, бегал играть к сверстникам, семьи которых проживали в железнодорожных бараках.
В немного лучшем состоянии пребывала значительная часть и прочего подсоветского жилого фонда, вложения в строительство и обновление которого велись по остаточному от номенклатурных классовых приоритетов принципу, особенно жилой фонд в сельской местности. Соломенцев описывает свои поездки в начале 1970-х гг. по коренной России: «Во вторник выехал на машине посмотреть сельское хозяйство Калининской [Тверской], Костромской и Псковской областей... Неописуемо красивые места, а впечатление тяжелейшее... Всюду бездорожье... Ранее существовавшие пашни заросли... Имеющиеся оросительные и дренажные системы не действуют, каналы и разводящая сеть заилились и заросли... Нет телефонной связи, не всегда подаётся электроэнергия... Жильё выглядит настолько дряхлым, что большинство домов надо сносить и строить новые... Животноводческие фермы в большинстве... подгнили и держатся на подпорках. В помещении для крупного рогатого скота животные стоят по колено в навозной жиже. Доярки и скотники ходят по ней в резиновых сапогах. Животноводы первым делом просили обеспечить их резиновыми сапогами с высокими голенищами... Такую же картину я увидел и услышал в Костромской и Псковской областях».
«На мой вопрос, почему колхоз остался без трудоспособных людей, ответили, что на селе жить... трудно. Поэтому молодёжь после семилетки рвётся в профтехучилища и остаётся... в городе... Мы не хотим, чтобы наши дети жили так же, как мы... Закончили разговор тем, что пора и на селе создавать нормальные условия для работы и проживания.. Такие пожелания я слышал в почти каждой беседе, и не только в этих трёх областях, а по всей Центральной России» [275].
===========
[270] ред. Н.М. Римашевская, "Демографические проблемы семьи", ЦЭМИ АН СССР, М. "Наука", 1978, стр. 120.
[271] Ю. Политов, "Спасибо никто не сказал" // Известия, 20 окт. 2010, стр. 5.
[272] М.С. Соломенцев, "Верю в Россию", М. 2003, стр. 387-388.
[273] Там же, стр. 137-138.
[274] Там же, стр. 153.
[275] Там же, стр. 383-385.
ВМВ закончилась 30 лет назад, а люди продолжали жить в землянках и только добирались к дореволюционному показателю обеспеченности городским жильем. Да, именно такой анало-говнет хотят воспроизвести чiкушiлы - ибо это единственное, на что они способны. ОРДиЛО - как раз хорошая иллюстрация того, как из цветущего и развитого промышленного региона, куда зачастую народ ехал из Киева - сделать дыру с пенсиями 100 USD и зарплатами 200.
Ну и обязательный савэцкый потлач - ломать все добротное, чтобы строить свои скворечники:
Градостроительство при этом ведётся за счёт сноса в первую очередь именно пригодного жилья, и это при его острейшей нехватке: «В Алма-Ате [...] проспект имени Абая "пробит" через всю столицу за счёт сноса прекрасных, утопающих в садах индивидуальных домов. Ради чего? Можно ли это делать, когда тысячи шахтёрских семей живут в Карагандинской области в невыносимых условиях?»
Про место русских в савэцкай пищевой цепи:
В сопровождении Козлова был и Кунаев. Объясняя ситуацию, он ссылался на Москву, что мало выделяет денег на жилищное строительство». «И что характерно», продолжает Соломенцев, «среди них [жителей землянок и трущоб] мы не встретили ни одного казаха» – в скотских условиях содержались именно русские
Любой русский, который педалит за (б)левотину - это ошалевший от промывки мозгов манкурт, не ведающий своего роду и племени. И таких от савэцкай власти осталось десятки миллионов.
Дореволюционный уровень среднедушевой обеспеченности городского населения жильём (8.2 м2 жилой площади на одного горожанина в 1917 году) восстановился, согласно сведениям ЦНИИЭП Жилища Госстроя СССР, лишь около 1975 года [270].
Только около того же времени едва начала заканчиваться и советская эпоха землянок и бараков. Предсовмина РСФСР в 1971-1983 гг. М.С. Соломенцев вспоминал, как в начале 1970-х в поездке по Брянской области видел целую деревню, которая с Отечественной войны продолжала жить в землянках [271], причём это было нередким явлением: в мемуарной записи относящейся к 1972 году Соломенцев сообщает, что на территориях РСФСР перенесших более четверти века перед тем немецкую оккупацию «сельские жители, да и немало людей в городах [по-прежнему] проживают в землянках и полуземлянках, я видел это сам» [272].
Однако проживание в землянках охватывало не только территории некогда перенесшие немецкую оккупацию, но и глубокого прежнего тыла. Соломенцев свидетельствует, что в Караганде начала 1960-х гг. «большинство живёт в трущобах, в землянках», и всё это, «как правило, возле шахт и обогатительных фабрик, где [...] земля проседает, образуя воронки, в которых собирается и стоит круглый год вода». Градостроительство при этом ведётся за счёт сноса в первую очередь именно пригодного жилья, и это при его острейшей нехватке: «В Алма-Ате [...] проспект имени Абая "пробит" через всю столицу за счёт сноса прекрасных, утопающих в садах индивидуальных домов. Ради чего? Можно ли это делать, когда тысячи шахтёрских семей живут в Карагандинской области в невыносимых условиях?»
«Мне удалось однажды показать трущобы Караганды секретарю ЦК КПСС Фролу Романовичу Козлову (в то время его считали вторым лицом в партии)», продолжает Соломенцев. «Он буквально пришёл в ужас и сказал, что это, вероятно, единственные экземпляры оставшиеся от прошлого. Но местные руководители шахт, обогатительных фабрик, комбината "Карагандауголь" предложили ему поехать в любой другой город, на любую шахту, которую он сам назовёт, и своими глазами увидеть, в каких ужасных условиях живёт большинство шахтёрских семей. Мы побывали на одной из "улиц" около шахты и обогатительной фабрики Караганды. Это фактически улица-землянка. Войдя в неё с одного конца, мы прошли несколько десятков метров как по тоннелю, по обеим сторонам которого было множество фанерных, собранных из разных старых ящиков дверей. Заглянув в некоторые из них, мы увидели котлованы, кое-как укреплённые, чтобы не обвалились, в которых ютятся и стар и млад, и инвалид, и жена, и сын погибшего в шахте главы семьи. Все выглядели грязными, неухоженными, необустроенными, как переселенцы после стихийного бедствия», и «живут они в этих условиях не один год, а подолгу [...] В сопровождении Козлова был и Кунаев. Объясняя ситуацию, он ссылался на Москву, что мало выделяет денег на жилищное строительство». «И что характерно», продолжает Соломенцев, «среди них [жителей землянок и трущоб] мы не встретили ни одного казаха» – в скотских условиях содержались именно русские [273].
То же потом повторилось на Целине в начале 1960-х гг.: «Создали крупные совхозы, а люди жили в большинстве в тяжелейших условиях – в землянках, в дряхлых, в невесть из чего построенных хибарах и палатках» [274].
Автор этих строк в начале 1970-х гг. в Кургане, будучи ребёнком, бегал играть к сверстникам, семьи которых проживали в железнодорожных бараках.
В немного лучшем состоянии пребывала значительная часть и прочего подсоветского жилого фонда, вложения в строительство и обновление которого велись по остаточному от номенклатурных классовых приоритетов принципу, особенно жилой фонд в сельской местности. Соломенцев описывает свои поездки в начале 1970-х гг. по коренной России: «Во вторник выехал на машине посмотреть сельское хозяйство Калининской [Тверской], Костромской и Псковской областей... Неописуемо красивые места, а впечатление тяжелейшее... Всюду бездорожье... Ранее существовавшие пашни заросли... Имеющиеся оросительные и дренажные системы не действуют, каналы и разводящая сеть заилились и заросли... Нет телефонной связи, не всегда подаётся электроэнергия... Жильё выглядит настолько дряхлым, что большинство домов надо сносить и строить новые... Животноводческие фермы в большинстве... подгнили и держатся на подпорках. В помещении для крупного рогатого скота животные стоят по колено в навозной жиже. Доярки и скотники ходят по ней в резиновых сапогах. Животноводы первым делом просили обеспечить их резиновыми сапогами с высокими голенищами... Такую же картину я увидел и услышал в Костромской и Псковской областях».
«На мой вопрос, почему колхоз остался без трудоспособных людей, ответили, что на селе жить... трудно. Поэтому молодёжь после семилетки рвётся в профтехучилища и остаётся... в городе... Мы не хотим, чтобы наши дети жили так же, как мы... Закончили разговор тем, что пора и на селе создавать нормальные условия для работы и проживания.. Такие пожелания я слышал в почти каждой беседе, и не только в этих трёх областях, а по всей Центральной России» [275].
===========
[270] ред. Н.М. Римашевская, "Демографические проблемы семьи", ЦЭМИ АН СССР, М. "Наука", 1978, стр. 120.
[271] Ю. Политов, "Спасибо никто не сказал" // Известия, 20 окт. 2010, стр. 5.
[272] М.С. Соломенцев, "Верю в Россию", М. 2003, стр. 387-388.
[273] Там же, стр. 137-138.
[274] Там же, стр. 153.
[275] Там же, стр. 383-385.
ВМВ закончилась 30 лет назад, а люди продолжали жить в землянках и только добирались к дореволюционному показателю обеспеченности городским жильем. Да, именно такой анало-говнет хотят воспроизвести чiкушiлы - ибо это единственное, на что они способны. ОРДиЛО - как раз хорошая иллюстрация того, как из цветущего и развитого промышленного региона, куда зачастую народ ехал из Киева - сделать дыру с пенсиями 100 USD и зарплатами 200.
Ну и обязательный савэцкый потлач - ломать все добротное, чтобы строить свои скворечники:
Градостроительство при этом ведётся за счёт сноса в первую очередь именно пригодного жилья, и это при его острейшей нехватке: «В Алма-Ате [...] проспект имени Абая "пробит" через всю столицу за счёт сноса прекрасных, утопающих в садах индивидуальных домов. Ради чего? Можно ли это делать, когда тысячи шахтёрских семей живут в Карагандинской области в невыносимых условиях?»
Про место русских в савэцкай пищевой цепи:
В сопровождении Козлова был и Кунаев. Объясняя ситуацию, он ссылался на Москву, что мало выделяет денег на жилищное строительство». «И что характерно», продолжает Соломенцев, «среди них [жителей землянок и трущоб] мы не встретили ни одного казаха» – в скотских условиях содержались именно русские
Любой русский, который педалит за (б)левотину - это ошалевший от промывки мозгов манкурт, не ведающий своего роду и племени. И таких от савэцкай власти осталось десятки миллионов.
no subject
Date: 2022-07-17 02:53 pm (UTC)