https://www.facebook.com/1206441856087060/photos/a.1214617398602839.1073741828.1206441856087060/1214765738588005/?type=3&theaterМеня назвали в честь деда.
Мой дед, Владимир Яковлев, был убийца, кровавый палач, чекист. Среди многих его жертв были и его собственные родители. Своего отца дед расстрелял за спекуляцию. Его мать, моя прабабушка, узнав об этом, повесилась.
Мои самые счастливые детские воспоминания связаны со старой, просторной квартирой на Новокузецкой, которой в нашей семье очень гордились. Эта квартира, как я узнал позже, была не куплена и не построена, а реквизирована - то есть силой отобрана - у богатой замоскворецкой купеческой семьи.
Я помню старый резной буфет, в который я лазал за вареньем. И большой уютный диван, на котором мы с бабушкой по вечерам, укутавшись пледом, читали сказки. И два огромных кожанных кресла, которыми, по семейной традиции, пользовались только для самых важных разговоров.
Как я узнал позже, моя бабушка, которую я очень любил, большую часть жизни успешно проработала профессиональным агентом-провокатором. Урожденная дворянка, она пользовалась своим происхождением, чтобы налаживать связи и провоцировать знакомых на откровенность. По результатам бесед писала служебные донесения.
Диван, на котором я слушал сказки, и кресла, и буфет, и всю остальную мебель в квартире дед с бабушкой не покупали. Они просто выбрали их для себя на специальном складе, куда доставлялось имущество из квартир растрелянных москвичей.
С этого склада чекисты бесплатно обставляли свои квартиры.
Под тонкой пленкой неведения, мои счастливые детские воспоминания пропитаны духом грабежей, убийств, насилия и предательства. Пропитаны кровью.
Да что я один такой?
Мы все, выросшие в России - внуки жерт и палачей. Все абсолютно, все без исключения. В вашей семье не было жерт? Значит были палачи. Не было палачей? Значит были жертвы. Не было ни жерт, ни палачей? Значит есть тайны.
Даже не сомневайтесь!
Мне кажется, мы сильно недооцениваем влияние трагедий российского прошлого на психику сегодняшних поколений. Нашу с вами психику.По сей день, прощаясь, мы говорим друг другу - “До свидания!”, не сознавая, что “свидание” вообще-то слово тюремное. В обычной жизни бывают встречи, свидания бывают в тюрьме.
По сей день мы легко пишем в смсках: “Я напишу, когда освобожусь!”
Когда ОСВОБОЖУСЬ...
Оценивая масштаб трагедий российского прошлого мы обычно считаем погибших. Но ведь для того, чтобы оценить масштаб влияния этих трагедий на психику будущих поколений, считать нужно не погибших, а - выживших.
Погибшие - погибли. Выжившие - стали нашими родителями и родителями наших родителей.
Выжившие - это овдовевшие, осиротевшие, потерявшие любимых, сосланные, раскулаченные, изгнанные из страны, убивавшие ради собственного спасения, ради идеи или ради побед, преданные и предавшие, разоренные, продавшие совесть, превращенных в палачей, пытанные и пытавшие, изнасилованные, изувеченные, ограбленные, вынужденные доносить, спившиеся от беспросветного горя, чувства вины или потерянной веры, униженные, прошедшие смертный голод, плен, оккупацию, лагеря.
Погибших - десятки миллионов. Выживших - сотни миллионов. Сотни миллионов тех, кто передал свой страх, свою боль, свое ощущение постоянной угрозы, исходящей от внешнего мира - детям, которые, в свою очередь, добавив к этой боли собственные страдания, передали этот страх нам нам.
Просто статистически сегодня в России - нет ни одной семьи, которая так или иначе не несла бы на себе тяжелейших последствий беспрецедентых по своим масштабам зверств, продолжавшийся в стране в течение столетия.
Задумывались ли вы когда-нибудь о том, до какой степени этот жизненый опыт трех подряд поколений ваших ПРЯМЫХ предков влияет на ваше личное, сегодняшнее восприятие мира? Вашу жену? Ваших детей?
Если нет, то задумайтесь.
Мне потребовались годы, на то, чтобы понять историю моей семьи. Но зато теперь я лучше знаю, откуда взялся мой извечный беспричинный страх? Или преувеличенная скрытность. Или абсолютная неспособность доверять и создавать близкие отношения.
Или постоянное чувство вины, которое преследует меня с детства, столько, сколько помню себя.
В школе нам рассказывали о зверствах немецких фашистов. В институте - о бесчинствах китайских хунвейбинов или камбоджийских красных кхмеров.
Нам только забыли сказать, что зоной самого страшного в истории человечества, беспрецедентного по масштабам и продолжительности геноцидана была не Германия, не Китай и не Комбоджа, а наша собственная страна.
И пережили этот ужас самого страшного в истории человечества геноцида не далекие китайцы или корейцы, а три подряд поколения ЛИЧНО ВАШЕЙ семьи.
Нам часто кажется, что лучший способ защититься от прошлого, это не тревожить его, не копаться в истории семьи, не докапываться до ужасов, случившихся с нашими родными.
Нам кажется, что лучше не знать. На самом деле - хуже. Намного.
То, чего мы не знаем, продолжает влиять на нас, через детские воспоминания, через взаимоотношения с родителями. Просто, не зная, мы этого влияния не осознаем и поэтому бессильны ему противостоять.
Самое страшное последствие наследственной травмы - это неспособность ее осознать. И, как следствие - неспособность осознать то, до какой степени эта травма искажает наше сегодняшнее восприятие действительности.
Неважно, что именно для каждого из нас сегодня является олицетворением этого страха, кого именно каждый из нас сегодня видит в качестве угрозы - Америку, Кремль, Украину, гомосексуалистов или турков, “развратную” Европу, пятую колонну или просто начальника на работе или полицейского у входа в метро.
Важно - осознаем ли мы, до какой степени наши сегодняшние личные страхи, личное ощущение внешней угрозы - в реальности являются лишь призраками прошлого, существование которого мы так боимся признать?
… В 19-ом, в разруху и голод, мой дед-убийца умирал от чахотки. Спас его от смерти Феликс Дзержинский, который приволок откуда-то, скорее всего с очередного “специального” склада, ящик французских сардин в масле. Дед питался ими месяц и, только благодаря этому, остался жив.
Означает ли это, что я своей жизнью обязан Дзержинскому?
И, если да, то как с этим жить?
НА ФОТО: Служебное чекистское удостостоверение моего деда, которое сохранилось до сих пор. Внимательно прочитайте его текст. Он, по-моему, показательнее всего, что написано в этом посте.
Нет, господа, данный текст хорошо отредактирован внутренним редактором автора. Поэтому самые красивые и откровенные фразы здесь отсутствуют. Здесь всё мягко и задушевно, даже напомнило Приглашение на казнь Набокова. Помните, там палач играет в дружбу с приговоренным к казни? Душевный такой человек, так и лезет на контакт. Между тем, все массовые репрессии и безжалостные убийства, устроенные соотечественниками-оккупантами или чужеземцами-оккупантами, кончаются в случае успеха одним и тем же жалким зрелищем - убийцы и их потом пытаются требовать себя жалеть. Да, убивали, в крови топили, а вы потом нашу таджикскую девочку родного Марата убили. Ох, уж эта экстремистка Конде. Да, Конде мы потом тоже замочили, но время было такое, супротив времени не попрешь. Замочили, а потом, когда уже власть была немножко не та, лет через 50 позволили заметить, что с её стороны это тоже был подвиг. Не меньший подвиг, чем у Марата ощущать себя в безнаказанности и на эшафот посылать. Давайте возьмем один момент -
Оценивая масштаб трагедий российского прошлого мы обычно считаем погибших. Но ведь для того, чтобы оценить масштаб влияния этих трагедий на психику будущих поколений, считать нужно не погибших, а - выживших.
Погибшие - погибли. Выжившие - стали нашими родителями и родителями наших родителей. Смотрите, как весело. Погибших считать не надо, надо считать выживших. То есть, размер репрессий уже не важен для потомка палача. Он косвенен, поскольку никак не удается потомков палачей считать потомками порядочных людей. Это не только российская проблема. Франко давно умер, а потомки франкистов никак не войдут в ряды тех, кого надо прощать и сочувствовать. Пиночет умер, а сторонники Пиночет никак не могут хвастаться своим прошлым. (VR: ключевая мысль всех нео-сАвеЦких месседжей, генерируемых стадами нео-джюгашлвилистов)Как только потомок палача начинает призывать не считать погибших, далее мы имеем логичное следствие -
Погибших - десятки миллионов. Выживших - сотни миллионов. Сотни миллионов тех, кто передал свой страх, свою боль, свое ощущение постоянной угрозы, исходящей от внешнего мира - детям, которые, в свою очередь, добавив к этой боли собственные страдания, передали этот страх нам нам.
Просто статистически сегодня в России - нет ни одной семьи, которая так или иначе не несла бы на себе тяжелейших последствий беспрецедентых по своим масштабам зверств, продолжавшийся в стране в течение столетия. Официально население России насчитывает 140 млн. человек. Вычтем приезжих и их потомство, за исключением потомков палачей, которых радостно принимали при Ельцине со всех концов бывшего СССР. Что получим? Получим невеселую картину. Нет никаких сотен миллионов выживших.
При нынешних темпах вымирания коренного населения скоро окажется, что погибших только с 1917 по 1953 было больше, чем выживших к 2030 году. И тогда вопрос о соотношении погибших и выживших встанет ещё острее, чем в наши дни. Желание не прощать только возрастет в будущем. А нынешняя разруха только усилит воспоминания о прошлом, то есть об упущенных в прошлом во имя жажды расстрелов и психологической ломки несогласных многих возможностях. (!!!VR: офонаревшему от безнаказанности блевачью полезно начинать задумываться... )Когда у нас была власть, понимавшая, что тоска об упущенных шансах это гигантская сила, которую нельзя отменить страхом перед новым ГУЛАГом? Не было, иначе перестройка была бы иной, а не фарсом и издевательством. Нравится нам или не нравится, но безвозвратность потерь и понимание, что шансы стать великой страной утеряны навсегда, это то, что заставит вспоминать не только постперестроечный геноцид русского народа, но и большевистские репрессии. Причем, этот процесс ударит по психике палачей и их потомства бумерангом. Термин-то понятен - профукали страну, народ, возможности. Но никакое возрождение невозможно без осознание факта поражения и глубины поражения. Даже стабилизация невозможна.
Испания не могла догнать Европу без ненависти к палачам, без признания права на ненависть, без дискомфорта потомков палачей. Чили не могло развиваться без ненависти к палачам. Дискомфорт - мягчайшая форма наказания для неспособных понять, что некоторые вещи делать нельзя. Массовые репрессии, подавление нищетой и безработицей, безудержная ложь, террор это, как говориться, хуже, чем преступление, это ошибка. Убийство дочери таджикского наркоторговца это мелкий эпизод. Таджикский мужик строил своё счастье и счастье своих родственников на убийстве чужих детей и заплатил лишь малую толику из того, что заслуживал. А жить свыше ста лет в каком-то опьянении от преступных успехов и не замечать, как это всё рухнет, это сомнительное достижение.
Совершенно не случайно потомки палачей после перестройки оставили своих у власти, но дружно стали эмигрировать. Как только количество потомков палачей становится слишком большим относительно потомства жертв палачей, общество не может нормально существовать, ведь резали они не чужих, а своих. Это признак неспособности создать нормальный социум. Особенности христианской оккупации Рима в том, что оккупировавшие его инородцы слишком много наплодили своего официального и неофициального потомства на фоне вымирания остального населения. Всё это потомство кричало о том, что они - коренные римляне. А потом их варвары начали уничтожать как никчемный материал. Тут-то и выяснилось, что они недостойны звания римлян. Тоже самое будет с потомками Немцова, Невзорова, Лимонова и прочих. Жалеть палачей и их потомство глупо. Всё равно они не оправдают звание русских и сами себя подставят, когда других уже будет невозможно подставить.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
afrika_sl в Хороший пост Просвирнина, плюсую
